Наша встреча с заслуженным артистом России, председателем Союза театральных деятелей Бурятии Дмитрием Панковым состоялась в преддверии его юбилея, холодным ноябрьским днем, в Русском драмтеатре им. Н.А. Бестужева. Он сразу предупредил, что отвечать на вопросы, где родился, крестился, кто его родители, не будет.

– У меня такое отношение – как можно меньше интервью. Если человек хочет посмотреть, что я за артист, то придет в театр. Смотри на меня на сцене и делай свои выводы, чтобы впечатление обо мне сложилось не с моих слов, какая у меня любимая роль. Все это глупости. Мне кажется, что артисты с возрастом больше становятся интровертами. В свое время я был экстравертом.

– 25 ноября вам исполнится 60 лет. Что для вас означает эта дата?

– Это ничего не значит. Люди любят проводить какие-то юбилею, а я нет. Многие ведь говорят, что если сам о себе не позаботишься, то никто не позаботится. Но если действительно кто-то испытывает к тебе уважение, то может сделать что-то приятное, но неожиданно. Тогда это будет от души, а не набор фальшивых славословий. Многие артисты гонятся за славой, регалиями, званиями и т.д. И в этой погоне порой с ними происходят несчастные случаи – инфаркты, инсульты, если человек не достигает желаемого. Хорошо, когда талант не перерастает в манию величия, в глупое актерское тщеславие. Если ты действительно ощущаешь себя актером, если это твое призвание, то, как говорится: «Служи честно!». И, если ты достоин славы, то она сама найдет тебя. Наше актерское определение профессии – «веселые нищие». Интересно, когда человек сам по-чеховски выдавливает из себя раба, чтобы не чувствовать себя рабом своей профессии. Ведь не все прирожденные актеры. Именно поэтому была придумана Станиславским система для развития творческих способностей артистов, кто чувствует привязанность и желание послужить Мельпомене. У каждого человека есть своя степень одаренности. Конечно, провинциальный театр – это производство. Репертуарный театр должен вырабатывать свой стиль, направление, по возможности охватывать как можно больше хорошей драматургии. На чем строится драматический театр? В его основе – слово!

– Как раз хотелось бы спросить вас об этом. Что вы думаете о нынешнем театре?

– Если сравнивать драматургию театра 19 века, наряду с классикой бытовал обыденной стиль. Много авторов, которых никто не помнит. Также и 20 век. Век ушел, а мы перешли в другое тысячелетие. Так же и театр движется в своем развитии – он не должен быть консервативным. Иначе театр становится мертвым. Но это не значит, что надо напрочь отбрасывать все то хорошее, наработанное русским и советским театром. Именно советский театр был на кончике острия передового драматического искусства. Этим воспользовался весь мир. В частности, Европа и Америка используют наши театральные достижения и очень хорошо применяют их в современном театре. А мы пока, как говорится, отложили на полку. Потому что каждое молодое поколение начинает самовыражаться и самоутверждаться, и хорошо, если на основе прошлого театрального багажа, а иногда, бывает, не зная его. Эмпирически, чутьем и интуицией нащупывают сами, а потом им кажется, что, ах, мы достигли таких высот, мы открыли что-то новое. На самом деле, если они потом случайно или намеренно захотят взглянуть в запыленные книжные полки, то там они все это найдут. Все уже было. Ничего нового они предложить не могут. Просто в настоящее время появились технические возможности. Эта тенденция начиналась еще с 70-х годов, когда мечтали использовать экраны, панорамы, под панорамой совместить крупные планы. Совместить кино с театром. Да, это было интересно и необычно. Но сейчас развитие техники идет семимильными шагами. За последние 20 лет, на глазах рынок насыщается новыми товарами. Тут же они устаревают и выбрасываются более совершенные. Хотя это делается осознанно, чтобы зарабатывать капитал. Зачастую технические приемы начинают превалировать в театре, отодвигая актера. Режиссер делает спектакль, а актер становится неким приложением к спектаклю, к видимой картинке, ко всему этому зрелищному ряду. Хотя театр в переводе с греческого языка и означает «зрелище». Я и сейчас придерживаюсь этого принципа. Для меня театр, в первую очередь, это зрелище, а все остальное потом. Но, чтобы это все остальное было. Хотя существуют концептуальные театры, продвигающие какую-либо философию или еще что-то: «Давайте думайте». Это чисто твое индивидуальное режиссерское отношение. Ты хочешь сказать что-то новое. Хотя все уже высказано. «Все уже... было! Прошло... кончено!.. Дальше!», – цитата Барона (пьеса М. Горького «На дне». – Прим. автора). Как бы пессимистическая фраза, но кто такой пессимист? Это хорошо информированный оптимист. Поэтому вот это «дальше» оставляет надежду.

– Были ли случаи, когда вы не соглашались с режиссерами?

– Зачастую. Естественно, не вразрез режиссерским замыслам. Мое кредо – актер должен предлагать режиссеру свои варианты. Естественно, в том, о чем они договорились на берегу. Исходя из того, что хочет режиссер, актер должен услышать это все, впитать, переработать и привнести что-то свое. А не сидеть с открытым «клювиком» и ждать, когда тебе что-то дадут. Зачастую актеры, как правило, к сожалению, такие. Этого не отнимешь, это данность театра. Есть единичные актеры, работа которых над образом прорывается сквозь всю эту мишуру. Именно создание образа. Не я такой-то должен со своей позиции или отсутствия таковой. Потому что зачастую у актеров нет никаких позиций. Как говорил мой отец, что такое профессия актера? Кто он такой по сути? –Попугай. Чужие слова, чужие мысли. Тогда в чем гениальность актера? В умении перевоплотиться и создать образ, играемого персонажа. Как писал Максим Горький в своей пьесе «На дне»: «Знал артиста… он читал роли по складам, но мог играть героев так, что… театр трещал и шатался от восторга публики…». Поэтому бытует выражение: «А, актер… Прикинься!». Другое дело, когда у актера есть еще что-то свое за душой, личное, индивидуальное. Как говорил Станиславский, что такое работа над пьесой? Раскрыть замысел автора. И второй постулат режиссера: «Растворись, умри в актере». Чего не происходит иногда, к сожалению. Резюме режиссера выражается в спектакле, через «рабочий материал» – актера. Хороший режиссер может так выстроить образ и роль актера, что он гениально сыграет. А зрителю ведь неважно, каким образом это было достигнуто. Он пришел смотреть на результат, как говорится, обманываться рад. Если его не обманули, он скажет: «Не верю!».

«Новая Бурятия», 23.11.2015