В Русский драмтеатр в прошлом году пришла новая актриса – Надежда Разуваева. Молодая, харизматичная, обаятельная и невероятно энергичная – она сразу влилась в труппу и уже поставила два детских спектакля. Один из них – «Снежный бум» – радовал маленьких зрителей в новогодние праздники. И стоит отметить, что билетов на него было не достать. Второй «Пушистый балаганчик» презентован юным театралам и их родителям несколько дней назад, но уже имеет зрительский успех.

«Молодежь Бурятии» поговорила с актрисой и режиссером, узнала, как Надежда Разуваева попала в театр Бестужева, на что готовы папы ради спектакля для своего ребенка и почему детей не обманешь.

– Надежда, расскажите немного о себе?

– Я родилась в селе Акша Читинской области, окончила ВСГАКИ. С третьего курса меня определили в «кукольники», взяли сразу в моноспектакль актрисой. Конечно, я влюбилась в кукол, проработала несколько лет в «Ульгэре», в томском театре кукол и актера «Скоморохе». Мне казалось, что драмоделы – это неинтересно, скучно, в театре кукол больше возможностей. Куклы метафоричны по своей природе, с ними можно сделать все, они безграничны, а в драме самое выразительное средство – только актер. Когда вернулась в Улан-Удэ из Томска, даже не рассматривала Русский драм. Пошла в «Молодежку», она мне тоже казалась другой, метафоричной. А потом пришла к Сергею Левицкому, хотелось ставить спектакли. Я не думала, что он будет рассматривать меня, как актрису, и меня удивило, что он и в труппу пригласил, и позволил поставить спектакль. Он за инициативных, а инициатива из меня «прет», что сама порой страдаю. По сути, он мне доверился на голубом глазу, и получился «Снежный бум». Он мне здесь дал зеленую дорогу и веру. Жаль, что не удалось поработать как с режиссером.

– Вы всегда хотели стать режиссером?

– Нет, конечно. Когда приехала сюда поступать, то хотела быть только актрисой. Я даже не думала о режиссерском образовании. Но в какой-то момент, еще на вступительных, мне вдруг понравилось все это: придумывать, ставить. Будучи актрисой в театре кукол, меня всегда поражало, как некоторые актеры не хотят ставить, а я хочу. Любовь к этому во мне воспитал мой мастер в Томске – Столяров Сергей Всеволодович. Он первый, кто поверил в мою идею бэби-театра, сказал: давай, делай. И эта вера, что ты можешь. Я понимаю, почему говорят: «репетиция – любовь моя», ты режиссер, и ты создаешь свой процесс, это кайф.

– В Русском драмтеатре вы поставили два детских спектакля, а взрослые хотелось поставить?

– Да, сейчас я больше ассоциируюсь с режиссером детских постановок. Мой бэби-спектакль в 2008 году был одним из первых в этом жанре в стране. Он удался, во многом благодаря тому, что я не говорила с детьми через «сюсюкания», а через взрослый разговор с ними. Я вспоминаю себя в детстве, мы же не ощущали себя маленькими, наши чувства были настоящими, а не игрушечными. Для взрослой аудитории у меня была одна из дипломных работ «Мой бедный Марат». Еще интересно вступить в подростковую нишу, сделать что-то для ребят от 10 лет и старше. Детей не обмануть, сделать для них что-то по-настоящему интересное сложно. А для подростков это в сто раз сложнее, чтобы им зашло.

– Ваши детские спектакли пользуются успехом, почему, как вы думаете?

– Не знаю. Наверное, потому, что я хочу с ними говорить по-другому. Моя задача ненавязчиво, не через нарекания подарить им первоначально любовь, чтобы они пришли в другую атмосферу, чтобы они увидели здесь что-то такое, что для них будет впечатлением, которое повлияет на дальнейшие действия, мысли, желания. Приходит на бэби-спектакли малыш – это уже будущий зритель. И, если он в детстве получил хороший театральный опыт, он будет любить театр и в дальнейшем. А если он будет любить театр, то вырастет человеком ближе к интеллигенции, человеком думающим. Вообще те, кто ходит в театр в нынешнее время, – герои, потому что сегодня есть все: телевизор, сериалы, смотри, отдыхай. А в театр приходят подумать, получить катарсис, смыслы, и они выращиваются с малых лет. В Томске на «Заюшкину избушку» ходил мальчик почти на все показы. Однажды было продано 11 билетов, а спектакль играется от 15 человек. И его папа докупил оставшиеся билеты, чтобы спектакль состоялся. В итоге выделил 100 тысяч рублей на постановку специально, чтобы я поставила. Просто ребенок ходил, а в итоге человек стал меценатом. И я понимаю, что этот ребенок будет явно любить театр, ходить, вспоминать.

– Важно с чем еще выходит к ним артист, с какой энергетикой?

– Конечно, это очень важно. Есть артисты с положительной энергетикой, есть с отрицательной. Когда я смотрю спектакли, неважно, как актер выглядит, разговаривает, главное, какую энергию он дает в зал. Зрители ее получают, они в этот момент открыты, эмпаты своего рода, открывают сердце и доверяются актерам, режиссеру и впускают в себя все то, что мы несем со сцены.

– Как сложились отношения с труппой в театре?

– В этом театре хорошие актеры. Я увидела такую невероятную актерскую отдачу в плане работы. Выходит заслуженная артистка в роли зебры, и я понимаю, что они профессионалы, зебру ли играют, велосипед, или Шекспира, выходят и работают, пашут с абсолютной любовью к своей профессии. Это один из важных факторов – отдача.

– Расскажите о премьере «Пушистый балаганчик»?

– Мы привыкли играть сказки через внешнее, через все эти актерские штуки. А здесь мы с артистами работали через внутренние обстоятельства, через веру в предлагаемые обстоятельства. Как взрослый спектакль разбирали, взаимоотношения между зайцами. И эти сказки «Мальчик-с-пальчик» и «Красная шапочка» мы рассказываем через историю этих зайцев. Получилась веселая и забавная история, в которой будут свои моменты и для детей, и для взрослых. Мне нравится, когда родители смотрят спектакль вместе с детьми, многие вещи через призму родителей понимаются. Они свое считали, посмеялись, и дети получили заряд энергии.

– Что хочется поставить?

– Я бы рассказы Чехова поставила – нераскрытый пласт. А самая мечта – спектакль большой, красивый на большой сцене про русские сказки, не с советской подоплекой, а настоящие, кто на самом деле была Баба Яга, кто такие богатырши и т.д. Сейчас на фолк-культуру повернулась молодежь. Ведь мы же не знаем наших сказок, их значения, своих традиций, мы настолько безкорневые, что это удручает. Я чувствую, что это интересно. Русские сказки – это не сказки для мальчиков и девочек, а в них скрыт такой глубинный пласт. Тот же Петрушка – совсем не детский персонаж, а балагур, охальник.

– Глядя на ваш репертуар в театре сейчас, вам достаются роли бабушек?

– Да, так получилось, что здесь меня стали вводить на роли бабушек и женщин в возрасте: в «Преступлении и наказании», «Снежной королеве», «Любовь людей». В куклах твое амплуа и внешний вид не важен. Я понимала, что я характерная актриса. Но я думала, что буду веселой бабушкой в 60, но не думала, что это произойдет в 30 лет. Это своего рода актерский вызов, но не хотелось бы зацикливаться на одном образе.

– А есть ли роль мечты?

– Нет. Мне, как актрисе, скорее хочется поработать с интересным режиссером в процессе, который знает, чего он хочет, понимает, находится в поиске вместе с тобой.

– В каком спектакле, в который вас ввели, вам интересно?

– «Любовь людей». Я, когда пришла, не до конца себя ассоциировала с драматической актрисой. И было желание доказать, что я могу. Важно было, чтобы зритель мне поверил. Олег Петелин, который играет роль моего сына, старше меня, мой педагог. И зрители, конечно, видят, что я молодая. А я, готовясь к роли, за два дня уже начинаю прихрамывать. Надо, чтобы они поверили мне. Ведь ты понимаешь, что и от тебя зависит спектакль, если зритель тебе не поверит в моей маленькой роли, если ты ему наврал, значит, он будет искать вранье в других, и вся история смажется.

– Что доставляет наибольшее удовольствие в работе?

– Процесс. Мне так нравится, когда актер включается в то, что я хочу, и он начинает искать, предлагать. Когда начинается обратная отдача – просто класс. Безумно нравится, когда то, что ты придумал на бумажке, воплощается потом на сцене.

«Молодежь Бурятии» от 29.06.2022