Олег Петелин: «В душе я комсомолец»

Опубликовано:
2019-11-11 11:45:00

«Мне хочется, чтобы меня ломали»

Олег Петелин – артист Русского драмтеатра им.Н.Бестужева, народный артист Бурятии, за плечами которого 25 лет на сцене и около 100 ролей. Сегодня его можно увидеть в постановках: «Любовь людей» (Сергей), «Ричард III» (Эдуард), «Вишневый сад» (Гаев), «Преступление и наказание» (Свидригайлов), «Волки и овцы» (Лыняев), «Сказка странствий» (Брутус) и др.

Сейчас в театре готовятся к «Наводнению» Сергея Левицкого, премьера которого пройдет 15 и 16 ноября. Вдохновленный фильмами в жанре «арт-хаус», режиссер задумал «почти кино в семи главах» на основе рассказа Евгения Замятина. На сцене развернется интимная история взаимоотношений трех героев: бездетной семейной пары Софьи и Трофима, роль которого исполнит Олег Петелин, а также приемной девочки Ганьки. Здесь катастрофа в личной жизни на фоне природного катаклизма – наводнения – становится катастрофой человечества, семейная драма соединяется с темами насилия и ответственности каждого человека за мир, начиная от мира в душе и до мира на всей планете.

Мы встретились с артистом и поговорили о премьере, актерской судьбе и ролях.

– Олег, вы помните, как попали в театр?

– Конечно, будучи студентом 3 курса, учился во ВСКАГИ. Николай Логачев пригласил меня, сказал: «ходи, смотри», и целый год я просто наблюдал за процессом репетиций. В то время конкурс был жесткий, просто так в театр не попадешь. И через год уже сыграл первую и сразу главную роль – Незнамов в спектакле «Без вины виноватые». Кроме того, будучи студентом преподавал сценическое движение.

– Как это возможно?

– Данные были хорошие... (смеется)

– Как решили стать актером?

– Я парень деревенский, что называется, коров доил, хвосты крутил. Но всегда мечтал познакомиться хоть с одним актером, посмотреть них. Мне казалось, актеры – это небожители, а на самом деле: люди, как люди, на всю жизнь насмотрелся. С первого класса самодеятельность, дружина юных пожарников, честь отдавали, на барабанах стучали, пионерские и комсомольские дела, я ребенок того времени, в душе я комсомолец.

– Сегодня вами сыграно так много ролей, есть любимые?

– На этот вопрос нет ответа, любимое то, над чем работаешь сейчас. Есть нелюбимые, – например, вводные, когда нужно за пару репетиций нащупать героя. Но если роли тобой не рождены, то все равно будешь кого-то копировать, играешь не роль, а текст. Я, конечно, пытаюсь свое внести.

– А как проходит работа над ролью?

– По наитию. Конечно, есть законы, сверхзадача, сквозное действие, но, на самом деле, ты все время ищешь в любой работе себя. Даже если герой на тебя совсем не похож, мерзавец, злодей, все равно ищешь. Вот, например, Трофим в «Наводнении» – сначала не понимал, сейчас нащупал общее...

– Что это?

– Наверное, самооправдание. Не хочется спойлерить, но мой герой поступает подло, мерзко, но оправдывает себя. Есть момент, когда его поймали, но он себя обманывает, пытается оправдать. И в жизни мы совершаем что-то постыдное, но прикрываемся обстоятельствами, профессией и т.д., боимся заглянуть правде в глаза.

– Для вас зрительская любовь – испытание?

– Конечно, поклонники – это приятно. Но есть обратная сторона медали – как это отражается на твоей душе. Актер прячется, убегает от этого, хотя подсознательно это нравится, но на самом деле это не нужно, легко можно скурвиться.

– Каким должен быть актер?

– Мне приходилось сниматься в фильмах, и там тебе говорят: «поверни голову туда, поверни сюда», а актеру важно не стать марионеткой, свое нутро оставить, живое, человеческое. И что интересно, даже играя отрицательного героя, актер должен оставаться обаятельным.

– Вы довольны, как сложилась ваша творческая судьба?

– Да, сейчас интересно работать. У меня такой актерский девиз: «если перестал удивляться, перестал жить». А наш худрук не дает соскучиться. С одной стороны, мы на него сердимся, он человек нервный, требовательный, нас ругает, а с другой, – он такие вещи делает... Я за кулисами смотрю, порой не могу слез сдержать. Как он это придумывает? Где он эту музыку находит? И казалось бы, он молодой, но очень начитанный, образованный, компетентный. Помню, до того, как он стал режиссером, он очень эмоционально мне говорил, что лучше поставить один хороший спектакль, чем шесть плохих, от которых зритель не получит ничего. «Вишневый сад» за пять дней – потрясающая работоспособность.

– Поясните?

– У спектакля режиссер Павел Данилов, но он начинающий режиссер, и Сергей на правах худрука во многом помог ему, подсказал, в последнюю неделю они вместе работали. Когда-то я играл в «Вишневом саде» Лопахина, в этом играю Гаева. И у нас был классический спектакль, а в этом Левицкий обострил все обстоятельства, которые у Чехова написаны между строк, все это обнажил. Сцена с Варей и Лопахиным: «мне к Рагулиным» – самая сильная сцена, но молодежь смеется, когда надо плакать. А почему? Потому что прячут свои эмоции, потому что боятся оказаться там же, быть искренними для самих себя.

– А есть важные для вас роли?

– Нет, не важные, а которые заставляют меня самому себе удивиться: Сергей в «Любовь людей», спектакль делался за четыре дня, Гаев – я впервые играл старичка. Те, в которых Сергей Левицкий меня ломает, например, работает с голосом, говорит, ни одни копья сломаем о мой голос, чему я рад.

– Почему? Ведь, казалось, опытный артист, столько лет на сцене, столько ролей.

– Вот вы и ответили на вопрос, потому что столько лет на сцене, потому что играл всю жизнь Иванов и встал на обкатанные рельсы. И, слава Богу, что сейчас под старость лет, есть кто-то, кто говорит правду. Я 25 лет долбаю эту патетику, а дело в том, что когда меняется голос, начинает меняться нутро, это позволяет быть гибким внутри.

– «Наводнение» будет камерным спектаклем, сцена на сцене. Как вам работается в таких условиях?

– В камерном пространстве нельзя форсировать голосом, нужно быть предельно искренним. Например, в день, когда мы играем «Преступление и наказание», я «стреляюсь» 12 раз. Но каждый раз по-настоящему, и после такого надо не свихнуться, поэтому обязательно дача, одиночество, это меня спасает.

– С какими мыслями вы сейчас работаете в «Наводнении»?

– Tabula rasa – с латинского чистый лист. Я сейчас, как новорожденный ребенок. Эту роль только начинаю нащупывать, в себя закладывать, если будешь уже, как готовый пирог, ничего не родится, сейчас только впитываю. Это, безусловно, сложная и интересная работа, что называется по правде жизни, здесь много психологии, переживаний. Ее нужно почувствовать, она будет работать с зрительскими болями, за самое живое схватит, она про человеческие слабости, не про черное и белое, а про сложность людской натуры, на тонких материях все складывается.

– Удивились, когда попали в спектакль?

– Очень. Думал, настал мой час старичков играть, а тут такая роль. Это огромный сюрприз для меня и большая ответственность. Мне хочется, чтобы меня ломали, нужно выходить из зоны комфорта, это необходимо для артиста, чтобы мы не заржавели внутри, иначе мы, актеры, можем прокиснуть.

– Что бы хотели пожелать зрителям?

– Не бойтесь своих чувств, если хочется плакать – плачьте, смеяться – смейтесь. Внутри у каждого человека есть яйцо, душа, мы так боимся сломать ее скорлупу, и она становится все тверже и тверже. И, когда хочется плакать, любить, открыться, она уже заросла... А театр заставляет ее вскрываться, да, больно, но душа дышит. И «Наводнение» как раз такой спектакль, который будет ломать вашу душевную скорлупу.

 

«ТВ-программа», 06.11.2019

В ближайшее время спектакль не состоится, следите за афишей.